Галя за стеклом. Демидович А.

Эту зубастую красавицу знают все. Сколько рыбаков – столько и мнений по поводу ее вкусовых пристрастий. То она привередливо, кончиками губ, трогает тройничок самого красивого и уловистого воблера, то без разбору хапает любую кинутую железяку. То на мели ей подавай ступенчатую проводку, то она с трехметровой глубины выпрыгнет за поппером. Мысли как-то систематизировать накопленные знания приходили мне (конечно же, не только мне) в голову довольно давно, но все безупречные, казалось бы, системы, собственные или вычитанные в литературе, рушились с каждым новым выездом на рыбалку, особенно – на новый водоем, и приходилось опять строить новые. Очень непросто отделить факторы, действительно приведшие к поклевке, от догадок и случайных совпадений. В конце концов, я поступил по принципу: “лучше один раз увидеть, чем десять раз придумать”…

Началась эта история в конце февраля на Истринском водохранилище. Одно из самых близких всегда достаточно многолюдных мест, славящихся в эту пору привередливым клевом и хищника, и белой рыбы. Но, часто посещая его лед, можно приблизительно установить некоторую, пусть призрачную, но все же закономерность выходов и активности рыбы, дающую уверенность и надежду на успех. При таких условиях, настраиваться лучше на один вид рыбы и на один способ ловли – тогда и вероятность поклевки выше, да и даже одна рыба, выловленная не в слепую, а осмысленно, доставит гораздо больше радости, чем пяток разнокалиберных недомерков, попавшихся “дуриком”. Для меня вопрос “настраивания” решен уже давно – в свое время “подсел” на балансиры и охочусь с ними, соответственно, только на хищника. На мой взгляд, это наиболее близкий зимний прототип спиннинга: и балансир – это как бы воблер (или джиг?), и удилище с катушкой, тюльпаном и даже рукоятка часто из пробки... И вот, отправляясь на Истринское в компании опытных рыбаков (познакомивших меня с этим водоемом), я настроился в основном на ловлю окуней и небольшой прибрежной щучки – карандаша, занимающей смежный с ним ареал. Скажете: “Неспортивно – мелочь, шнурки…”. Не соглашусь. Где в часе езды от теплого дома можно поймать крупную щуку зимой, да еще на активную искусственную приманку? Я такого места не знаю. А с соответствующей снастью (зимним ультралайтом) и двухсантиметровым мини-балансиром придется еще поупражняться в выкачивании этих карандашей или 200-300 граммовых окуней.

С утра, как обычно, пусто. Рыба оживает только часам к 10. Поймав пару полосатых, иду под берег, в траву, к своей любимой “карандашной” компании. Играю по привычной схеме: пара быстрых взмахов и долгая пауза. Вот красная мушка остановилась, распушила хвост, потихоньку развернулась вокруг своей оси… резко дернулась… замерла…, – вижу, как наяву, все происходящее подо льдом. Предварительно проверенный в ванной балансир на тонкой леске тихонько передает на хлыст малейшие нюансы своей работы. Так… еще цикл.. еще один. На паузе леска вытягивается в прямую линию, и при малой, в 1 метр глубине удар предается не хуже чем судаковый “тук” по плетенке. Удильник прыгает в руке, и простенький фрикцион даже разок треснул, сдавая пару сантиметров лески. Десять секунд, и вот “крокодил” на льду. До полудня – еще пара таких же и пара окуней. Ну все, пора собираться, больше ловить нечего. Собираю рыб со льда, нахожу и первого утреннего “крокодильчика”. Попавшая в след от ноги, заполненный водой, щучка еще вполне жива и даже пытается стоять вертикально, не заваливаясь на бок. Вдруг становится жаль ее, маленькую, голодную, поддавшуюся велению инстинкта и позарившуюся на попугаистую импортную муху. Ну, родная, раз так, то в память о твоих зажаренных сестричках и во здравие не пойманных еще бабушек, полезай-ка в термос (кофе – в прорубь), и – поехали!

Пересев из термоса в трехлитровую банку, истринская гостья приняла почти белый цвет, и во избежание термошока (не путать с термоклином) в прикрытой доской банке отправилась на балкон. На улице +2 ночью, +5 днем, – самый раз. На следующий день переехала на подоконник под открытой форточкой и днем вела себя, в общем, тихо, за исключением лишь того, что при каждом резком звуке или движении вблизи, выскакивала почти на метр вверх из банки и в конвульсиях падала на пол. Прикрыв верх банки тяжелыми коробками, и оставив щель для доступа воздуха, лег спать. Часа в 2 ночи, а потом еще в 4, и в 6, и еще…просыпался от дикого грохота. Она, как тараном, разбивала своим телом отделяющую от свободы преграду и, с грохотом коробок, падала на ковер. Это шум-то, собственно, и спас ей жизнь… Выпрыгни она потихонечку, и побейся на мягком ковре – ничего б никто и не услышал (сон-то после рыбалки ой как крепок!), засохла бы. Но, видно, под счастливой звездой вылупилась из икринки моя подопечная. В понедельник утром все в той же банке поехали на новоселье...

Попав в аквариум, рыба сделала несколько стремительных бросков к теневой стороне своего нового стеклянного дома и, ударившись с разгону о твердую поверхность, опустилась на каменистое дно и замерла без движения, ошалело гоняя небогатую кислородом воду сквозь жабры. Просидев так около двух часов, видимо, в полной прострации, хищница, испуганно косясь на мелькающие за стеклом тени, стала, пятясь, искать наиболее темное и удаленное место. Единственным стоящим местом, на ее взгляд, оказался кустик небольшого аквариумного растения, который и стал теперь ее квартирой. Туда она всегда и пряталась впоследствии в случае испуга или какого-нибудь другого расстройства. Обитатели аквариума, а было их семеро, как-то на удивление долго не могли сообразить, кто пришел к ним в гости… Раньше “великолепная семерка” бычков-ротанов, пойманных в начале зимы “для отвода души” на ближайшем прудике, хозяйничала на территории 120 литрового аквариума безраздельно, не боясь ни шума, ни опущенных в воду рук. Маленькие копии судаков наперегонки хватали кусочки мяса прямо с пальца, а порой, раззадорившись, могли уцепиться и просто за палец. Вот и теперь “судачки” обступили бледно-зеленую незнакомку, и, хоть с почтительного расстояния, но пока безбоязненно оглядывали гостью со всех сторон, соблюдая дистанцию в 10-12 см на всем протяжении ее короткого маршрута. Щука же, забившись под куст, просто приходила в себя от таких разительных изменений среды. Из-подо льда – в теплый аквариум, из тени – на свет, из истринской воды – в отстоявшуюся водопроводную, из привычного мрака – в мир мелькающих за стеклом теней и неизвестных звуков... В общем, проведя так остаток четверга и всю пятницу, наша пресноводная акула была оставлена в компании “великолепной семерки” на два выходных дня взаперти и “без присмотра”. Глядя на потускневший взгляд рыбы, и лихорадочные движения жабр, надежды на успешную акклиматизацию, честно говоря, было не много…

Приехав в понедельник на работу, первым делом, конечно же, поспешил к аквариуму, и морально, честно говоря, был уже готов увидеть белое брюхо на поверхности, или, памятуя о великолепных прыжковых возможностях, не увидеть его в аквариуме вообще. Признаться, удивлению моему не было предела, когда за прозрачной стеной моему взору предстало продолговатое бугристое существо, напоминающее скорее некий пятнистый носок, набитый огурцами, чем “карандаша”. Ни одного “судака” видно не было…

Поверить в то, что все они уместились в этом “носке”, было просто невозможно, но все поиски старожилов успехов не принесли. Только при пересаживании растений, вороша грунт, вдруг заметил черный камушек, подозрительно быстро упавший на дно из груды камней в руке. Перелопатил все дно. Три выживших ротана приобрели цвет и форму камней, причем так искусно, что обнаружить их было практически невозможно. Не шевелясь и, Боже упаси, конечно, не плавая, они сидели сутками напролет в одном месте, где то почти под камнями, и носу не казали наружу, даже свежий мотыль или червяк находящийся далее 3-4 см от носа не вызывал малейшего движения глазом. Продержались они так без движения почти неделю. Видимо, ночью все-таки разминались. Но наблюдать пока приходилось только результаты поздних ужинов, а не сам процесс.

Щука же, получив после этого имя Галя (опущу подробности выбора имени, но уж очень похожа…) все так же тяжело дышала и все время пыталась убежать вдаль – за стенку аквариума.

Прошла одна неделя: Дыхание потихоньку нормализовалось. Все так же боится теней, и бьется головой о стенку…

Неделя вторая: приходя утром, стал замечать, что в отсутствии людей в комнате, Галя двигается, обходя, видимо, владения и определяя границы. Если подходить медленно и без резких движений (особенно – вверх-вниз), то вполне можно любоваться ей с близкого расстояния. А любоваться есть на что! Вот она перед носом – точная копия желанного пятнистого трофея- крокодила. И движения, и взгляд, и все пятнышки – одним словом ОНА!

На третью неделю стало заметно, что Галя освоилась. Дыхание, наконец, стало редким. Прекратились истерические метания с биением головой об стенку при малейшем стуке или тени, теперь мы просто и с достоинством плавно отходим в тень, причем с таким лицом, мол “могла бы, в принципе, и на куски порвать, просто пачкаться неохота…”.

Оговорюсь сразу, все наблюдения проводились в светлое время суток в рабочие часы, т.е. с 9 утра до 6-8 вечера и при слабых относительных колебаниях среднесуточной температуры, не говоря уже о сезонных температурных изменениях, и претендовать на абсолютную истину конечно не могут. Вполне возможно, что при более резких изменениях температурного режима, или в другие часы (предрассветные или ночью) поведение наблюдаемой особы кардинально отличалось бы от нижеизложенного. Поэтому определим состояние активности рыбы как среднее, м.б. пассивное (но не угнетенное). Ведь именно это и является зачастую основной задачей – поймать пассивную рыбу (активная то она и так ловится хорошо), да и к тому же именно это самое дневное время мы чаще всего и посвящаем сему нелегкому занятию.

Есть просто падающие кусочки мяса, курицы, говядины и даже рыбы отказывается – причем как будто бы и хочется, но нельзя. Инстинкт, видимо, говорит, что еда должна двигаться, убегать, а так просто падать – не годиться. Галя быстро подходит к месту падения, не броском, а плавно, встает носом в 3 сантиметрах от кусочка рыбы (мяса) и застывает неподвижно на несколько минут. Если привязать мясо на тонкую леску или нитку и через минуту после падения слегка сдвинуть с места, то в ту же секунду следует атака. Если даже, набрав в себя, воды кусочек пиши сам потеряет равновесное положение и лишь слегка сдвинется с места , хотя бы просто наклонится – атака.

Червь – выползок ей оказался поначалу как-то непривычен. При слишком активных и непрерывных движениях оного – не атакует, а, подойдя вплотную, позволяет скрыться под грунт. Если же червяк долго лежал на руке и слегка “увял” перегревшись, и лишь еле заметно, редко шевелит телом – то это то, что надо, он съедается, опять же, при первом движении после минутного лежания.

То есть первое же движение после паузы и есть сигнал к атаке. Очень похоже на то, что когда добыча малознакома, срабатывает механизм подстраховки:
Вроде упало – двигалось – стало быть, еда.
Лежит не двигается – стало быть, не еда.
Для проверки подождать – вдруг, все-таки, еда?
Двинулось хоть раз – ешь! Осталось лежать – оставь.

То же самое, кстати, происходит с подвешенным в воде объектом – т.н. суспендером.

Эксперименты с ротанами не совсем удались. Бычок при пересадке из банки в аквариум сразу резко стреляет на дно и залегает между камней. Если он по случайности заканчивает свой короткий вертикальный маршрут ко дну в непосредственной близости от головы Гали – видимо, на расстоянии прямого броска, – то неуловимым глазом молниеносным движением оказывается захваченным в пасти. Если же успевает залечь вдалеке, то Галя плавно подплывает к месту приземления и как бы “докатывается” по инерции до стоянки жертвы, чем, как правило и спугивает (хотя вряд ли осознанно) ее. Далее по схеме с червем – продвижение смерти подобно. Реакция, конечно, просто поражает. Сам момент атаки никогда не виден, только подготовка (разворот, изгиб спины, мелкая дрожь грудных плавников и.д.), после уже видишь только рыбу в пасти и дальнейшее ее заглатывание. Что примечательно, все рыбы были атакованы и захвачены поперек туловища и всегда за первую треть тела, ближе к голове. После этого следовало полуминутное – минутное удержание и обязательный разворот хвостом вперед. Хотя, казалось бы, с головы и глотать удобней, и ближе повернуть, и по ходу чешуи проходить должно легче, тем не менее, всегда только так – с хвоста. Однако определенная логика в таком методе все же есть. Если добыча, заглатываемая с хвоста и смотрящая соответственно на “свободу”, вырывается, то всегда, убегая в панике, она старается оказаться как можно дальше от зубастой пасти, и отскакивает всегда вперед и вверх, долго оставаясь в поле видимости хищника. Соответственно, нашему хищнику только этого и надо – повторный бросок на обессиленную жертву следует незамедлительно. Если же рыба вырвется из пасти в момент ее разворота в положение головой вперед к пасти – то, скорее всего, она отскочит вбок, и может быстро оказаться за спиной и спрятаться или уплыть – и прощай обед, Галя! Надо разворачиваться, искать заново цель, “перенастраивать прицел”. На все это нужны, конечно, всего лишь доли секунды, но, как правило, именно они все и решают. Широкотелых, крупных рыб, правда, она все-таки в большинстве случаев глотает с головы, но мелких и юрких – всегда с хвоста.

Из других видов рыб для экспериментов употреблялись только аквариумные (да простят меня аквариумисты - любители, коим являлся ранее и ваш покорный слуга): гуппи, меченосцы, пецилии, моллинезии, гурами – сходные по форме и характеру движений с мелкой плотвой и уклейкой, и отдаленный прототип карася – широкотелые телескопы и золотые рыбки.

Явных и однозначных предпочтений по форме тела и по цвету рыб не обнаружилось. После недельного поста предпочтение отдавалось всегда самой крупной из пущенных рыб (например – золотой рыбке), независимо от цвета и формы, далее наступала очередь самой малоподвижной, в последнюю очередь съедалась самая мелкая и шустрая, иногда даже она совсем не трогалась, а оставалась на закуску – на т.н. вечерний жор. О нем чуть позже.

При затенении аквариума (пасмурно на улице и приглушенный свет) наиболее желанными оказывались темно-окрашенные рыбы среднего и крупного размера, лучше всего – просто черные. Например, черный телескоп с большим развевающимся хвостом, бордовый крупный меченосец или красная пецилия. Они были всегда первыми на очереди, даже при активном характере движений, и лишь потом наступала очередь прочей мелочи. Светлым же рыбам (гуппи, моллинезиям, мраморным гурами) отдавалось предпочтение в светлое время суток, но очень активная мельтешащая рыба, особенно маленькая, при ярком свете сопровождалась лишь разворотами в свою сторону без всякого намека на атаку. Крупная (мраморный гурами) также была не первой в меню, и лишь находясь по случаю совсем уж неприлично близко от морды (простите, лица) Гали бывала атакована. Таким образом, получалось, что при ярком свете предпочтение отдается светлым, серым, неброским тонам, предпочтительный размер скорее средний, а характер движений – вялый. При тусклом же освещении – темные рыбы крупного размера, двигающиеся вполне активно. Однако, замечу, что освещенность в аквариуме – параметр совершенно не сравниваемый с аналогичным в естественных условиях и ,что еще более важно, с замутненностью водной среды. В наших условиях вода всегда оставалась прозрачной, а темнота при четырех прозрачных стенках – вещь весьма относительная. Возможно, что при ярком солнце, да и при включенной лампе, рыбе просто хуже видно, особенно в верхних слоях воды. И поэтому атакует она просто наиболее доступную и близко идущую, издающую вялые колебания жертву. При затенении же, ей просто становится нормально видно, и она выбирает наиболее крупную. Так что, делая поправку на все вышеизложенное, наиболее вероятным фактором привлекательности представляется размер и обнаруживаемость потенциальной добычи на фоне окружающей обстановки, и используется в первую очередь, зрение. При слепящем же свете, видимо, большее внимание уделяется сигналам, принимаемым боковой линией, и поэтому важен не сам цвет, а именно вялые колебания и средний размер, то есть, доступность добычи.

Движения и колебания

Наиболее характерные особенности способов передвижения аквариумных рыбок известны всем. Для наблюдений я выделил 3 основные группы, взяв за основу распространенные виды рыболовных приманок.
Рывковый в толще воды (скачок, или несколько взмахов хвостом с зависанием в толще воды (или медленным погружением) с изменением направления движения или без оного).
Равномерное горизонтальное перемещение с однородным частотным спектром колебаний хвоста, с незначительными изменениями курса.
Торопливое погружение (реже всплытие), сопровождаемое равномерной (или с ускорением) работой хвоста, без отклонений.

Не напоминает джерк с воблером, вертушку с колебалкой и джиг с твистером или виброхвостом ? Есть, конечно, еще один вариант – с хаотичесткими (на наш взгляд) движениями и разнонаправленными перемещениями без удаления от одной точки. Это скорее живец, чем блесна, и придется признать, что этот вариант всегда действовал на Галю безотказно, но не забывайте, что это в аквариуме – где вертеться-то только и можно, что под носом у щуки! А на водоеме нужно сперва ее найти, а уж потом пытаться поймать, и со спиннингом можно это сделать, конечно, быстрее, чем с живцовой снастью.

Итак, случай 1 – в основном атака происходит в момент первого движения после паузы, или в момент, предшествующий остановке. Поначалу часто было сложно уловить это движение – издалека кажется, что атака происходит при равномерном поступательном движении или при неподвижном состоянии. Но с близкого расстояния всегда четко угадывается последний взмах хвоста жертвы перед остановкой или изгиб ее спины для первого удара хвоста после остановки. Щука, двигаясь параллельным курсом с добычей, останавливается при замедлении движения рыбы, и после небольшой корректировки угла наклона туловища, замирает. После первого движения следует короткий бросок. При движении добычи навстречу, бросок происходит с большего расстояния и как-то уверенней. Видимо, времени на подготовку получается больше.

Случай 2 – наименее востребованный. Атаку вызывает лишь приближение в полводы со стороны головы, видимо, привлекающее внимание издалека. Слегка приподнимая корпус как бы на перехват курса, щука при достижении угла между ней и добычей около 60 градусов резко бросается вперед и вверх, сразу атакует. Все происходит как бы одним цельным движением. Движущуюся же со спины, как правило, игнорирует.

Случай 3 – наиболее угадываемый. Удирающая на дно рыбка, будь это маленькая гуппяшка или толстая золотая рыбка, поразительно напоминает переднеогруженную джиговую приманку (конечно же – наоборот…). В самом начале своего движения ко дну рыба задает некий вектор погружения, который Галя просчитывает за долю секунды и разворачивает корпус в направлении пересечения пути добычи и своего броска. Когда приманка, то есть живая рыбка, проходит примерно 2/3 своего пути ко дну, и вектор ее погружения при этом, остается неизменным, щука начинает плавное ускорение, и в точке ј пути до дна завершает атаку мощным броском. Из всех увиденных атак складывается впечатление, что такая схема атаки является наиболее удобной. Причин, на мой взгляд, несколько. Во-первых, добыча все время располагается выше самой щуки, а, значит, все время находится в поле ее зрения, так сказать, под прицелом, и можно производить корректировку угла атаки заблаговременно. Во-вторых, спешно погружающаяся на дно рыбка воспринимается как неосторожная, невнимательная, а, стало быть, легкая добыча, которая мало обращает внимание на все совершаемые под ее брюхом, да еще на фоне темного дна, перемещения. В-третьих, если добыча все-таки обнаружит опасность, то свобода собственного маневра у нее будет крайне ограничена – только вбок или вверх (не самой же в пасть лезть!), и на эти маневры придется потратить некоторое время и силы, оставаясь при этом опять же в поле зрения хищника.

В любом случае, моя подопечная всегда в первую очередь отдавала предпочтение именно этим, пытающимся уйти на дно, рыбкам.

Запахи

Обладая развитой системой обоняния, щука, безусловно, уделяет им некоторое внимание, и, как говорилось выше, довольно долго не отходит от места падения фрагмента мяса или рыбы. Возможно, с возрастом, накопив некий жизненный опыт, или при каких то характерных специфических условиях, она и станет есть сильно пахнущую морскую рыбу, лежащую на дне. Однако пока Галя напрочь отказывается употреблять в пищу какие-либо неподвижные объекты.

Завтраки и обеды

На протяжении дня у Гали 3-4 раза за день просыпается аппетит (т.н. мини-жор), во время которого она начинает проявлять чуть большую активность, и, выходя из укрытия, внимательно осматривать территорию и подплывать к любой двигающейся обманке. В эти короткие промежутки времени (как правило – 5-10 минут), она непременно погонится за неожиданно запущенной в аквариум рыбкой и, будь это даже юркая гуппяшка, обязательно ее догонит. После двух-трех таких угонок щука успокаивается и уходит обратно в укрытие. Обычно это некоторое усиление активности происходит в следующие часы: 1) с10:00 до 11:00; 2) около 14:00; 3) с15:30 до 17:00; 4) с19:00 до 20:00.

Безусловно, этот распорядок может быть несколько иным на каждом конкретном водоеме, однако по моим наблюдениям, обычно он укладывается в эти промежутки (не считая, возможно, самых ранних зорек). Но, обнаружив некоторую сходную последовательность поимок щуки на своем любимом и регулярно посещаемом водоеме, можно сконцентрировать свое внимание на наиболее перспективных участках именно в эти часы. Ведь за целый день безустанных упражнений в пустом метании приманок устают и руки, и ноги, и голова, внимание притупляется, да и половина уловистых приманок уже оторвана… А определив закономерность выходов двумя-тремя такими рыбалками, уже можно смело действовать по известной схеме, и, сохранив концентрацию внимания и хорошее настроение и давая себе расслабится в промежутках, поймать рыбу по выявленной временной зависимости – “по схеме”. Мне эти наблюдения уже неоднократно помогали. Особенно такие обеды по часам характерны для малых рек и прудов. В крупных реках и водохранилищах, с их разнообразным донным ландшафтом и большим разбросом гидрологических условий, такие закономерности менее ярко выражены, и искать некие временные привязки на их просторах представляется занятием менее актуальным.

Жор

Эта кратковременная вспышка активности происходила, как правило, с середины дня, часов с 4 и до вечера - 8 часов, и длилась от 5 до 30 минут. Температура в аквариуме, как было сказано выше, оставалась почти всегда постоянной, показатели атмосферного давления были крайне разнородны и снимались не ежедневно, и лишь по прогнозам из Интернета, так что никакой четкой зависимости установлено не было. А давление зачастую меняется крайне резко, и, чтобы произвести качественную съемку, необходимо специальное оборудование. Поэтому никакой системы усиления активности обнаружено не было. Иногда раз в неделю, иногда через два дня, – вроде все как обычно, день как день, и вдруг как будто в рыбу вселяются демоны. И она начинает ЖРАТЬ! Именно в эти моменты мы, кажется, чаще всего ее и ловим. Просто потому что поймать ее в это время можно абсолютно на все что угодно. Она сама ловится…

Единственное, что всегда случалось – это жор пред грозой! Минут за 5-10 до или прямо во время ее начала. Этот момент очень трудно предугадать заранее, однако, находясь на рыбалке, я теперь ни за что не залезу в палатку, каким бы сильным не был начавшийся дождь и каким бы усталым не был я сам! Это стоит увидеть хотя бы один раз!

Во время жора Галя обращает внимание на любой объект в воде или над водой, и реагирует даже на движение малых объектов за стеклом. Все попадающее в воду, даже кусок бумаги, шариковая ручка, кусочек моркови или картофеля, будет обязательно атакован. Зеленой молнией мечется она по аквариуму за любой тенью или каплей воды ползущей по стеклу, бросается даже на листья растений, колышущиеся от ее собственных движений, и не останавливается даже, когда живот уже полон, и хвост предыдущей жертвы еще торчит изо рта...

Вот и сейчас Галя, степенная и плавная еще пять минут назад, переменившись до неузнаваемости, “бойким окунем” вьется теперь у стенки аквариума, в полуметре от которой на столе стоит банка с меченосцами и телескопами. А за окном хмурятся тучи, и вроде первые капли уже упали. Эх, сейчас бы на речку…

Наблюдая за пристрастиями Гали вот уже несколько месяцев, все-таки прослеживается некоторая закономерность ее действий касаемо именно процесса охоты. Во-первых, находясь большую часть времени в полупассивном состоянии, щука все равно может не устоять перед искушением цапнуть совсем уж легкую добычу. Если, например это идущий в полводы маленький воблер с вялой игрой, или чуть более активный, но идущий с остановками (суспендер), то желательно, чтобы он шел еще и навстречу! (на реке ведь, как правило, щука стоит головой против течения, так что особо мудрить-то и не надо).

Если глубина и закоряженность дна позволяет использовать джиги (с малой огрузкой – 4 или 5 гр.), то грех упускать эту возможность. Для компенсации веса более тяжелой головки, если возникает необходимость ее поставить, можно использовать широколопастной крупный виброхвост или мясистый твистер среднего размера (крупный размер не смущает даже маленькую щучку), и желательно достаточно свежий и качественный, чтобы хвост хорошо играл с такой легкой головкой. Исходя из наблюдений, рискну предложить использовать, в основном, темные тона приманок. Разве что в совсем уж солнечные полуденные часы скорее, по-моему, будут атакованы светлые, блестящие.

При оснащении приманок крючками (само собой, чем качественнее – тем лучше!), и, во избежание вызывающих нервные срывы сходов “под ногами”, ставьте их в головную и брюшную части приманки. За хвост ловятся те щуки, которые просто промахнулись в голову.

Если повезло попасть на жор, да еще и на удачном месте – не стоит идти туда же на следующий день – скорее всего, вы там просто всех выловили, а если кто-то и остался, то теперь уже точно сытый. Лучше найти на этом же водоеме сходное по условиям место, и посетить его в тот же час, что и вчера.

Ну, дальше уже начинается совсем другая песня, так что, пожалуй, ограничусь лишь изложением собственных наблюдений, которые, безусловно, не являясь прямым руководством к действию, все же наталкивают порой на некоторое переосмысление самого процесса ловли, и уж, во всяком случае, дают представление о механике атаки самой рыбы (что само по себе, поверьте, и так крайне интересно) и помогают не производить заведомо безуспешных действий на берегу. Ведь все же пробуют новую блесну, проводя ее сперва по мелководью, или новый воблер дома, в ванной, чтобы понять их игру, прочувствовать необходимую скорость проводки, а впоследствии, на рыбалке, довести свои действия, до автоматизма. Так и каждодневные наблюдения за нашим любимым трофеем, вырабатывают определенное видение (понимание) ее жизни, изнутри, ее же глазами. А это, на мой взгляд, гораздо важнее кучи дорогих снастей, тонн перелопаченной литературы и самых стройных теорий. Природа – она ведь вообще не любит ровных граней…. За сим, немного пафосным отступлением, разрешите откланяться. Успехов!

Особую признательность за активную и интерактивную помощь в подготовке этого материала хочется выразить: Удовенко Н.С., Карасику А.Д., Полякову А.В.